Подходцев и двое других. Часть I. Глава 13. Жестокий поединок

 

Подходцев лежал на диване, Громов на кровати, оба, повернув изумленные лица, смотрели на Клинкова, а он шагал по комнате и, криво улыбаясь, говорил:

- Да-с. Дуэль. Раз он считает себя оскорбленным, вы понимаете, я как честный человек не мог отказать. Хорошо, говорю я ему, хорошо... Только если ты, говорю, убьешь меня, то позаботься о моих стариках, живущих в Лебедине.

- Ну, что же он?

- Говорит, хорошо. Позабочусь, говорит. Я ему, впрочем, о родителях так вставил - для красоты слова. Отец-то у меня, правду сказать, богат, как черт!..

- И все это из-за того, что ты разругал его картину?

- Да как я ее там ругал? Просто сказал: глупая мазня. Бессмысленное нагромождение грязных красок! Только и всего.

- Может, помирились бы?

- Да... так он и согласится! Эх! Убьет, братцы, этот зверь вашего Костю. А?

- Урываев? Конечно, убьет, - подтвердил Подходцев, безмятежно лежа на постели и значительно поглядывая на Громова. - Или попадет пуля в живот тебе. Дня три будешь мучиться... кишки вынут, перемоют их, а там, смотришь, заражение крови и - капут. Да ты не бойся: мы изредка будем на твою могилку заглядывать.

- Спасибо, братцы. А секундантами не откажетесь быть?

- Можно и секундантами, - серьезно согласился Подходцев. - Тебе теперь отказывать ни в чем нельзя: ты уже человек, можно сказать, конченый.

- Да ты, может быть, смеешься?

- Ну, вот... Там, где пахнет кровью, улыбка делается бессмысленной гримасой, как сказал один известный мыслитель.

- Какой? - спросил Громов.

- Я.

Дверь приотворилась, и в комнату просунулась смущенная голова художника Урываева.

Это был здоровенный широкоплечий детина с огромными ручищами, кудлатой головой и трубным голосом.

Впрочем, несмотря на такой грозный вид, был он человеком добрым, а иногда даже и сентиментальным.

- А-а! Виновник торжества! - приветствовал его Громов. - Входи, сделай милость, скорее, а то здесь сквозит.

Урываев бросил угрюмый взгляд на Клинкова, пожал Громову и Подходцеву руки и строго сказал:

- Я знаю, что не принято являться к противнику перед дуэлью, но не виноват же я, черт возьми, что он живет вместе с вами... Вы же мне, братцы, понадобитесь... В качестве свидетелей, а? Согласны? А то у меня здесь ни одного человека нет подходящего.

- Стреляться хотите? - вежливо спросил Подходцев.

- Стреляться.

- Так-с. Дело хорошее! Только мы уже дали Косте слово, что идем в секунданты к нему. Правда, Костя?

- Правда... - уныло подтвердил Костя.

- Может, ты бы, Костя, - спросил Подходцев, - уступил одного из нас Урываеву? На кой черт тебе такая роскошь - два секунданта?!

- Да, пожалуй, пусть берет, - согласился Костя.

- Господа! - серьезно сказал Урываев. - Я вас очень прошу не делать из этого фарса. Может быть, это вам кажется смешным, но я иначе поступить не могу. Во мне оскорблено самое дорогое, что не может быть урегулировано иным способом... На мне лежит ответственность перед моими предками, которые, будучи дворянами, решали споры только таким образом.

- Царство им небесное! - вздохнул Подходцев.

- Пожалуйста, не смотрите на это, как на шутку!

- Какая уж там шутка! - вскричал Громов. - Дельце завязалось серьезное. Правда, Саша?

- Конечно, - подтвердил Подходцев. - Вещь кровавого характера. Стреляться решили до результата?

- Да. Я не признаю этих комедий с пустыми выстрелами.

- И ты совершенно прав, - подтвердил Подходцев. - В кои-то веки соберешься ухлопать человека - и терять такой случай... Правда, товарищ?

- Изумительная правда.

Дверь скрипнула. Все обернулись и увидели квартирную хозяйку, с двусмысленной улыбкой кивавшую им головой.

- Ах, черт возьми! - прошептал Клинков, бледнея.

Хозяйка подошла к нему и сделала веселое лицо.

- Ну-с? Обещали сегодня, Константин Петрович.

- В чем дело? - спросил, хмурясь, Громов.

- Да видишь ли... В этом месяце за квартиру плачу я. Моя очередь.

- Ну?

- Ну, вот и больше ничего.

- То есть как же ничего? Это, по-вашему, ничего? Вы на сегодня обещали.

- Неужели сегодня? Непростительный, легкомысленный поступок... Гм... Что это у вас, новая кофточка? Прехорошенькая.

- Новая. Позвольте получить, Константин Петрович.

- Что получить?

- Да деньги же! Пожалуйста, не задерживайте, мне на кухню нужно.

- Хозяйничаете все? Хлопочете? - ласково спросил Клинков. - Хе-хе.

- Может, вам разменять нужно? Я пошлю.

- Сколько там с меня?

- 20 рублей.

- Деньги, деньги... - задумчиво прошептал Клинков. - Шесть букв... а какая громадная сила в этом коротеньком словце! Вы читали, Анна Марковна, роман Золя "Деньги"?

- А вы читали когда-нибудь повестку о выселении? - полюбопытствовала хозяйка.

- К сожалению, я до сих пор не мог расширить своего кругозора чтением этих любопытных произведений. Но на досуге, даю вам слово, прочту.

- Хорошо-с! Если вы еще позволяете себе смеяться, я сяду здесь и не сдвинусь с места, пока не получу денег.

Подходцев засмеялся.

- Просто признайтесь, хитрая женщина, что вы соскучились по изысканному обществу. Костя! Стул Анне Марковне.

С мрачным лицом хозяйка уселась у дверей... Тягостная пауза нависла над обществом.

Урываев побарабанил пальцами по столу и смущенно обвел взглядом комнату. Потом в качестве воспитанного человека начал разговор:

- Сами белили?

- Что такое?

Урываев смутился.

- Комнату, говорю, сами белили?

- Да-с! Я все сама... День-деньской на ногах, а за это вместо благодарности вот, изволите видеть!

Помолчали опять.

- Погодка сегодня разгулялась, - сказал Урываев, смотря в окно.

- Это ее дело. А когда человек разгуливается и тратит деньги на пьянство, это, извините-с! Извините-с!

Клинков нервно вскочил и подошел к Подходцеву.

- У тебя нет денег?

Подходцев улыбнулся краешком рта.

- У меня? Нет. Громов!

- Ну?

- У тебя нет денег?

- У меня? Нет. Урываев!

- Что?

- У тебя нет денег?

- Есть. Сколько нужно? Двадцать? Вот, пожалуйста.

- Господа! - возмутился Клинков. - Это черт знает что! Я с Урываевым в... таких... отношениях... а он - мне же... деньги дает взаймы!! Вы не имели права делать этого!

Молча Громов взял у Урываева деньги и передал их Подходцеву. Подходцев молча взял и сунул обе бумажки в руку Клинкова.

Клинков застонал, положил деньги на ладонь хозяйки и сказал, указывая ей на дверь:

- Прямо, потом налево.

Громов растянулся на кровати и принялся что-то насвистывать.

Противники, избегая встречаться взглядами, смущенно смотрели в окна, а потом Урываев неуверенно сказал:

- Подходцев! Ты позаботишься о том, что нужно? Вот тебе записка к моему знакомому офицеру, у которого есть отличные пистолеты.

- Браво! - сказал Подходцев, торопливо одеваясь. - Дело начинает налаживаться! По дороге я забегу также в погребальную контору... Костя, ты какие больше предпочитаешь - глазетовые?

- Все равно.

- С кистями?

- Все равно.

Подходцев вздохнул, нахлобучил шапку самым решительным образом и вышел...

Аркадий Аверченко. Подходцев и двое других.