Константинопольский зверинец

- Послушайте, Простодушный, - обратился ко мне приятель. - Хотите посмотреть зверинец?

- А разве в Константинополе есть?

- Есть.

- С удовольствием. Я обожаю зверей.

- Ну, это надо делать с разбором, - наставительно процедил сквозь зубы приятель. - Так пойдем. Сейчас как раз час их кормления.

Конечно, я Простодушный. Но не до такой же степени, чтобы не отличить простой обыкновенный зверинец от простого ресторана.

А место, куда привел меня приятель, как раз и было препошлейшим рестораном, в котором если и были звери, то на тарелках и в самом неузнаваемом виде...

- Что ж вы меня дурачите? - строго спросил я. Он усмехнулся в усы.

- Не сердитесь, Простодушный. Уверяю вас, это самый настоящий константинопольский зверинец.

В крайнем случае - паноптикум. Что ни фигура - то редкая зоологическая разновидность.

- Ну, что, например, интересного в том рыженьком с фиолетовым галстуком?

- В нем-то? Да это, если правду сказать, - единственный человек в мире, который ухитрился сам себя за волосы над землей приподнять.

- Но ведь сейчас он не в этом приподнятом состоянии?

- Нет. Опустился порядочно. Но, вообще... Знаете ли, что этот человек ухитрился три года пробыть военнопленным у русских?

- Ничего нет удивительного. Немец?

- Русский.

- Но воевал-то - в рядах немцев?

- В русских рядах.

- Да, тогда это, действительно, что-то странное. Русский - и очутился в русском плену? Может, врет?

- Нет, эту историю я знаю досконально. Видите ли, попал он в качестве русского солдата на передовые позиции. Ну, сами понимаете, - - холодно, иногда голодно, а вообще - страшно; стрельба, атаки и прочие жуткие вещи. А тут однажды выслали его часовым в сторожевое охранение. И когда остался парень глухою ночью один, когда между ним и австрийцами не было никакой преграды - такая жуть взяла его, что он чуть не взвыл от страху... Так испугался, что бросил ружье и побежал куда глаза глядят. И вдруг - трах! - наткнулся на что-то. Смотрит - убитый австриец, совсем холодный. Почесал наш воин свой промерзлый затылок, раздел австрийца, надел все это на себя, захватил ружье - и твердыми шагами пошел обратно - прямо в штаб соседнего полка. Набежали наши, схватили, привели: "Ты кто?" - "Славянин. Не желаю воевать. Желаю в плен. Я люблю русских". - "Ну, молодец". Угостили водкой, отослали в тыл, а потом и отправили в Сибирь, в лагерь военнопленных. Три года прожил как у Христа за пазухой.

- Гм... да. Любопытный зверь. А это кто?

- Этот? Тоже штучка. Помните крымскую эвакуацию? Легко было тогда списаться на берег? То-то оно. И рекомендацию требовали, и поручительство, и отзыв о поведении... А он сделал проще: подстерег, когда французская комиссия на пароход приехала, - да и запутался между французами в качестве переводчика. Суетился, переводил - больше всех... Совсем подкупил французов... Те и спрашивают: "А вы тут что делаете?" - "А я, говорит, с вами приехал с берега - родственника хочу взять". - "А вы сами кто такой?" - "Помилуйте, у меня тут свой завод, я его туда инженером пристрою - на тысячу лир в месяц... Он замечательный человек!! Идеальная личность! Я его хочу на всю жизнь обеспечить. Вот и паспорт его - поставьте штемпелечек!" Да и подсунул свой паспорт. Они видят - такое солидное лицо ручается - поставили!

- Да... - задумчиво заметил я. - Вот это я называю самодеятельностью... Сам себя расхвалил, сам себя взял на поруки и сам же себя списал на берег... Ваш зверинец начинает меня заинтересовывать! Что это, например, за редкая черная птица?

- О нем - два слова. Буквально два. Я даже не скажу их, а только покажу визитную карточку.

Приятель бесцеремонно подошел к жгучему брюнету, пестро одетому, попросил визитную карточку и, улыбаясь уголками рта, вернулся ко мне.

- Глядите - характеристика всего в два слова: "Христофор Христолидис - комиссионер удовольствий".

Я даже присвистнул.

- Да разве есть такая профессия?

- Очевидно.

- Ну, какое же удовольствие может доставить мне этот "комиссионер удовольствий"?.. Скажем, для меня лучшее удовольствие, когда я лягу в постель почитать рассказы Андреева или Куприна. Что ж, он будет сидеть около меня и читать?

Приятель рассмеялся.

- Поистине, вы с честью носите свою кличку Простодушного! Нет, Христо - комиссионер совсем не таких буколических удовольствий... Дайте ваше ухо.

- Ну, раз ухо - тогда я понимаю и без уха. Хорошая птица!.. И лицо этакое... выразительное... и клюв на месте... А вон у того господина, наоборот, очень приличный вид.

- Еще бы! Импресарио Шаляпина.

- А-а! Возил Шаляпина?

- Нет, не возил.

- Но вы же говорите: импресарио.

- Видите ли... Он устраивал во всех городах концерты Шаляпина, но ему всегда не хватало одной маленькой подробности: самого Шаляпина.

- Однако это ведь очень густо пахнет тюрьмой...

- Помилуйте, за что же! У него все это было без уголовщины. Скажем, приезжает он в Кременчуг, выпускает афиши: "Концерт Ф. И. Шаляпина" - публика валом валит в кассу, однако там уже аншлаг: все билеты проданы. Все в отчаянии, но тут выходит этакий благодетель - он же самый - и шепчет на ухо тому, другому, третьему: "Есть у меня десятирублевые билетики, да только меньше 15 никак не могу продать". "Голубчик, продайте". Продает. А когда все билеты проданы из-под полы за полуторную цену - новый анонс: "Ввиду болезни Шаляпина концерт отменяется. Деньги за билеты можно получить обратно в кассе". И честно возвращает: на билете - 10, получи 10, на билете - 20, получи 20. До копеечки со всеми расплачивается.

- Черт его знает, - опасливо покосился я на импресарио. - Мы тут сидим, разговариваем, как ни в чем не бывало, а ведь они все не в клетках. На свободе.

И как будто в подтверждение моих слов на меня сзади накинулся один зверь, щелкая зубами и сверкая глазами.

- А-а, - кричал он, - кого я вижу! Сколько лет, сколько зим! Я ведь вас по Питеру еще знаю. Говорят, недурно устроились. Случайно есть замечательно выгодное для вас дело.

- Если замечательно выгодное, - серьезно сказал я, - то заранее иду на него.

- Вот и прекрасно! Видите ли, у меня в Орле есть дом. Так как там большевики, а мне нужны деньжата, то я бы вам его дешево продал. За три тысячи лир. Даже за полторы. Я вам и адрес дам. Дайте пока 500.

- Согласен! - весело вскричал я. - Дом беру. Тем более, что у меня около Орла есть именьице, на которое я не прочь поменять дом. Ваш дом стоит 3000, мое именьице 3200. Доплатите мне 200 лир и забирайте все именьице. Там и адреса не нужно - всякий дурак знает. Спросите "Аверченковку". Коровы есть, павлины.

Но он не слушал. Шептал уже что-то за другим столиком.

Мой приятель смеялся.

- Ничего, - говорил он. - Это не страшно. Иногда даже можно просунуть руку сквозь прутья клетки и пощекотать их за ухом.

Аркадий Аверченко. Записки Простодушного

Предисловие простодушного - Первый день в Константинополе - Галантная жизнь Константинополя - Деловая жизнь - Русские женщины в Константинополе - Русское искусство - Константинопольский зверинец - Второе посещение зверинца - Оккультные тайны востока - Лото-тамбола - О гробах, тараканах и пустых внутри бабах - Еще гроб - Благородная девушка - Русские в Византии - Аргонавты и золотое руно - Развороченный муравейник - Великое переселение народов - Трагедия русского писателя - Язык богов - Бриллиант в три карата - Константинопольские греки - Утопленники - Дела - Заключение - Чехо-словакия