А.В.Амфитеатров. Жар-Цвет. Часть первая. Киммерийская болезнь. Глава VI
- Ты, стало быть, из больницы-то вышел? - спрашивал Алексей Леонидович.
- Вышел, брат. Я теперь совсем здоров и свободен.
- Анна больше тебя не мучит?
- Анна тлен. Я сам Анна. Тра-ра-ра! Вот так дыра! Тля тлит тлен. Дотлею до тла и буду Анна.
- Да, бишь... позволь... я и забыл: ведь ты умер.
- Умер, голубчик. А ты ко мне на похороны не пришел? Свинство, брат.
- Откуда же ты, мертвый, узнал, что я здесь?
- Тра-ра-ра! Я теперь знаю все, что меня интересует.
- А почему я тебя интересую?
- Я тебя полюбил. Ты парень хороший. Я тебя стану беречь. Ах, Алексей Леонидович! Ты молодец, ты как себя показал, что молодец, я тебе и вчера за обедом, когда ты сделал предложение Зоице, шептал, что ты молодец...
- Так это ты меня хвалил и подбодрял?
- Тур-тур-тур... Тра-тра-ра... За здоровье жениха и невесты! Мое вам почтение! Ура!
- Ну, спасибо тебе, Петров, право, спасибо, товарищ...
- Но остерегайся, брат! Рискуешь ты, ох как рискуешь! Не тлит ли тлен сребра и злата? Против тебя, брат, сила собрана... большая... все гусары... тра-ра-ра... со двора. В замок... Рэтлер со двора.
- Стой! Вот ты узнал, где я, пришел...
- Ну?
- Да ведь ты - мертвый?
- Ну, мертвый?
- Значит, мертвый всегда может проследить и постигнуть живого?
- Ну может.
- Если так, то Анна... значит, тоже знает, где я... куда сбежал от нее?..
- Надо полагать, что знает.
- Отчего же она не преследует меня?
- Преследовала бы, кабы могла.
- Значит, не может.
- Как же ты-то можешь?
- Чудак ты! Да ведь я же не существо, а твое сновидение. А как существо я спокойненько лежу в Москве на Ваганьковском кладбище и разлагаюсь. Вот как совсем разложусь, перестану быть сном и опять стану существо!
- Врешь, лопух из тебя вырастет!
- Сам врешь! Лопух по-твоему не существо?
- Если ты не существо, как же я с тобою говорю?
- Да ты совсем не со мною, а с самим собою... сам же давеча сказал... Лопоухий!
- За что же ты ругаешься?
Но Петров вместо ответа сделал страшную гримасу, отрастил по обеим сторонам длинные ослиные уши и забормотал:
- Лопать... лопасть... лопата... Лопе де Вега... Клоп... салоп.... остолоп... Не иде в холопе... берегись! не попадись! холоп! хлоп! хлоп! хлоп!
- Отвяжись!
- Князь Вяземский дрался саблею, а Митька ослопом...
- Да мне-то что?
- Берегись: тебя слопать хотят... Лопари у финнов и шведов имеют славу самых злобных колдунов...
- Ну, это, брат, из географии. Залопотал!
- Я лопочу, я хлопочу... Лопни глаза, вывернись лопатка!.. Злые люди - злые силы... Злые силы - злые люди... Не зевать, хлопотать... хлопок скупать... галоп танцевать... А то рекрут будешь! Лоб! Хлоп! Хлоп! Иеронимус Амалия фон Курцгалоп!
Ночной бред свалил вместе с лихорадкой уже засветло, и Алексей Леонидович заснул было наконец крепко и сладко, но ненадолго. Кто-то забарабанил в дверь его номера. Дебрянский открыл глаза, удивленный яркостью белого дня, смотревшего в окна синими очами своими, и еще имея в голове остатнюю бредовую мысль:
- Евдокия Лопухина была первая жена Петра Великого, а невесту Михаила Федоровича звали Марьей Хлоповой...
- Тук! Тук! Тук! - звала дверь.
- Что это? Все еще во сне или наяву?
"Oh, ma charmante, Ecoute, écoute ainsi L'amant, qui chante. Et pleure aussi!" - "О, моя очаровательная, слушай, слушай любовника, который поет и плачет" (франц) - запел за дверью хорошо знакомый голос.
- Граф Валерий!..