Сокровище

Тугоухов говорил своему знакомому - молодому человеку Бычкову:

- Отчего вы к нам никогда не зайдете? Я вас познакомлю с женой. Чудная у меня жена! Красавица, умница.

Попьем чайку, познакомлю с женой. Право, приходите. Поет, играет.

"Какие все мужья дураки", - подумал Бычков, окидывая Тугоухова сожалительным взглядом. А вслух сказал:

- Хорошо, приду.

- Вот спасибо. Она у меня образованная, и потом сложена, - божественно!

"Вот дурак-то!" Вслух:

- Спасибо. Завтра же приду.

Бычков сидел у Тугоуховых и, как тонкий эстет, восхищенно любовался белыми проворными ручками Елены Ивановны, ловко перетиравшими чайную посуду.

"Чудная женщина", - одобрительно думал он.

- Да-с, - будто угадав его мысли, воскликнул Тугоухое. - Жена у меня - чистое сокровище! Вот сейчас должен я идти на собрание акционеров и жалко ее оставлять дома. Аленушка, сокровище мое, ты не будешь скучать? Впрочем, я предоставлю в твое распоряжение Виктора Викторовича. Развлеките ее.

- С удовольствием!.. - дрогнувшим голосом пообещал Бычков.

- Я вернусь к одиннадцати. Раньше не ждите, прощай, мое сокровище! До свиданья, мой молодой друг.

Прошло две недели.

Снова Бычков сидел у Тугоуховых - на этот раз в большой просторной гостиной, сидел у рояля рядом с Еленой Ивановной, а муж, о чем-то задумавшись, большими шагами ходил по гостиной. И так как он то приближался к сидевшей у рояля парочке, то удалялся к противоположному концу огромной комнаты - благодаря именно этому и разговор у Елены Ивановны с Бычковым был странный, путаный.

Она говорила:

- Отчего ты уже три дня не приходил к нам, противный?! Я так стосковалась...

В это время сзади слышались шаги мужа, и она сразу круто поворачивала руль разговора:

- ...и потом в этом имении, где я жила у дяди, было масса земляники. А я обожаю землянику...

Шаги удалялись.

- ...и тебя я обожаю еще больше! Я так соскучилась без твоих поцелуев, так было тоскливо, что (шаги) прямо-таки целыми днями я с сестрой лежала среди земляничных кустов и все ела, ела... а, может быть, у тебя завелась другая женщина - ты смотри, я такая ревнивая, что... никогда не могла допустить, чтобы сестра съела больше ягод, чем я. Бывало, кричу... узнаю что-нибудь - оболью уксусной эссенцией... да... эссенция... очень хорошо с ней чай пить, с этой земляничной эссенцией!

Так мирный монолог тянулся долго, пока слово не перешло к Бычкову.

- На кого же я могу тебя променять, мое сокровище, моя птичка!.. Гм! Не то это была канарейка, не то щегленок, но пела удивительно. Один раз я забыл насыпать ей корму, а на другой день... вернее, завтра я приеду к тебе, когда твой муж уберется на свое чертово акционерное заседание!

И в этом месте Бычков сбился вдруг с ритма беседы самым жестоким образом...

Именно: когда муж был на другом конце комнаты, Бычков вяло тянул свое повествование о канарейке, а когда муж приблизился, то тут Бычков и перешел на "я приеду к тебе, когда твой муж уберется"...

- Так, так... - раздался за спиной беседующих кроткий страдальческий голос мужа. - Хорошо вы, молодой человек, воспользовались моим доверием!.. Что ж... я могу "убраться"... могу убраться совсем! Чтоб не мешать влюбленным голубкам.

Жена с криком испуга простерла к нему руки, но он тихо отстранил ее и покачал головой:

- Не надо ни оправданий, ни объяснений! Глаза мои открылись! Я ухожу! Я ухожу. Буду один вдали от вас переживать эту душевную тяжкую драму и... если на мое имя, вообще, будут письма, - прошу пересылать их в отель "Бристоль".

Когда муж, сложив вещи, ушел поспешно и со странно опущенной головой, Елена Ивановна расплакалась и упала на грудь Бычкова.

Но потом отстранила голову от бычковской груди, вытерла слезы и спокойно сказала:

- Ну, и черт с ним! Мы с тобой славно заживем, о, мое солнце незакатное!..

Прошел месяц.

Бычков сидел в номере "Бристоля" у Тугоухова и сердито говорил ему:

- Вы со мной поступили подло, по-предательски! Тугоухое ухмылялся:

- То есть это почему же? Я ушел, чтобы не мешать вашему счастью.

- Врите больше. Просто подбросили мне надоевшую вам жену, а я, как дурак, попался.

- Да вы разве недовольны?

- Черта с два - доволен. Не женщина, а уксус. Злая, лживая, ревнивая, как дьявол, и глупа так, что иногда поколотить ее хочется. Вы ведь это сами хорошо знаете. Хорошего дурака вы из меня состряпали!

Тугоухов лежал в удобной позе на диване и безмятежно улыбался.

- И уйти от нее нельзя - не пускает! Скандалом грозит.

- Да, это на нее похоже, - кротко согласился муж.

- Иван Федосеич! Вы со мной, конечно, поступили подло, но... я все вам прощу, все забуду, если вы посоветуете... найдете выход!

- Выход? А кто вам мешает поступить так же, как я? Найдите приличного молодого человека... да и...

- Да где его найдешь, такого дурака?!..

- Я же нашел. Да и при чем тут дурак? Согласитесь, что первое впечатление она производит очаровательное. Женщинам это как-то удается.

- Иван Федосеич! Посоветуйте. Может, у вас есть кто в виду?

- Гм! Действительно, поступил я с вами подло, а вы человек пресимпатичный. Кого бы вам посоветовать? Послушайте! Аграмантов подойдет!! Он еще весной бросал взгляды на это мое "сокровище".

- Аграмантов? Гм! Вы думаете?

В ложе уютного ресторана сидели Аграмантов и Бычков.

Хлопая Аграмантова по коленке, Бычков оживленно говорил:

- Послушайте! Что вас давно не видно? Приходите к нам. Я ведь сейчас на семейном положении - с Еленой Ивановной. Чудная женщина - поет, играет, и потом, сложена, как богиня! Чистое сокровище! Право, пришли бы чайку попить. Елена Ивановна уже несколько раз о вас спрашивала. Приходите, а?

"Вот-то дурак", - размышлял саркастически Аграмантов, разглядывая Бычкова с видом презрительного сожаления.

Вслух пообещал:

- Обязательно приду. Завтра же.

Через месяц Аграмантов встретился в театре во время антракта с Иволгиным и бросился к нему с распростертыми объятиями:

- А-а! Ну что за счастливая встреча! Беру с вас слово, что навестите меня. Я сейчас на семейном положении... Новая моя жена, Елена Ивановна - чудная. Приходите, познакомлю. Красавица, умница и поет дьявольски...

Иволгин равнодушно отстранил его:

- Позвольте, позвольте... Это не та ли Елена Ивановна, которая была раньше женой Тугоухова?

- Да... да... А... что?

- Так не трудитесь: это я был тот первый, который сплавил ее Тугоухову!.. Так что - не трудитесь: сыт по горло!

Аграмантов угрюмо молчал. Круг замкнулся.

Аркадий Аверченко. Рассказы циника

Искусство и публика - Новый миллионер - Люди с прищуренными глазами - Акулы - Аукцион - Война - Индейка с каштанами - Высшая справедливость - Мальчик Казя - Сокровище - Муха - Фокстрот - Пять рассказов для читателя - Роковой выигрыш - Охотник на слонов - Опровержение приключений барона Мюнхаузена - Неудачник - Канитель - Вечно-женское - Пытка - Состязание - Белая ворона